Другой Путь.Часть 1 - Страница 62

- На прошлой неделе разбирали кейсы с историями Кока-Колы, - рассказывал он. - Представляешь, что произошло на Филлипинах лет десять назад?

- Откуда, Захар? Ты же у нас гуру от бизнеса, не я.

- Они проводили лотерею. Ну эта, обычная их фишка - "посмотри номер под крышечкой и выиграй сто баксов!" Вот и на Филиппинах замутили они подобную вещь. Все прошло как по нотам - увеличение продаж на пятнадцать процентов, выплата выигрышей в размере одного процента от увеличившихся продаж - сплошная прибыль. И если бы дело было в Германии - все бы так и шло, как раньше: лотерея "под крышкой" раз в полгода, спровоцированный рост доходов, все рады. Но дело было на Филиппинах. А там народ бедный, практически нищий. И очень желающий разбогатеть. Даже сильнее, чем американцы. Так вот, когда провели вторую лотерею, с выигравшими крышечками приперлось гораздо больше народу, чем рассчитывали в отделе маркетинга Кока-Колы. Больше, чем было напечатано "счастливых крышек". И знаешь почему?

- Подделали номера?

- Нет, - ухмыльнулся Захар. - Номера были самые что ни на есть натуральные! Как я уже говорил, Филиппины нищая страна. Тысячи жителей, выпив колу с невыигрышными номерами, не выбросили крышки. Они сохранили крышечки от предыдущего розыгрыша! Полгода хранили эти жестянки - до следующего "тиража". А в правилах нигде не указано, какого выпуска должны быть крышки, главное, чтобы совпал номер. Пришлось Кока-Коле выплачивать все эти джек-поты.

И я задумался о том, что неважно, что имеют в виду составители правил, важно, как эти условия донесены до общественности.

Здесь еще считали инвестиционную привлекательность компании как отношение дивидендных выплат к цене за акцию, и если бумага окупалась меньше, чем за шесть-семь лет, такое вложение считалось подходящим. Но я-то знал, что мир уже стоит на пороге новой эры - когда доходность не имеет никакого значения, а привлекательность актива формируется только постоянным на него спросом. Apple и Google, в конце концов, и вовсе не платили никаких дивидендов своим акционерам по пятнадцать лет, и были при этом так привлекательны, что их бумаги расходились как горячие пирожки. А потом, когда Apple все-таки решилась на выплату, то срок окупаемости акций в расчете на предложенные дивиденды составил на тот момент что-то около двухсот лет. Но это, конечно не предел. Были и такие компании, у которых этот показатель приближался к двум тысячам лет и при этом их акции дорожали и дорожали - словно инвесторы решили жить вечно. Поэтому мне было ясно, что со старыми мерками, с тем инструментарием, что достался нам от прежних трейдеров, делать на рынке нечего - нужны новые решения.

Чарли, между тем, нашел нам небольшую команду программистов, пытавшихся создать какую-то детскую электронную игру. Их отрекомендовал какой-то его знакомый банковский клерк, знавший их по работе над системой электронных переводов. Только сейчас парни отделились от своей прежней компании и решили заняться собственным делом.

Мы встретились с ними в Луисвилле в начале июля.

- Там будет у каждого игрока своя небольшая корпорация, нужно будет строить всякие заводы и фабрики, нанимать вооруженных наемников и биться за ресурсы. Еще я хочу туда вставить возможность игры на электронной бирже, чтобы торговать своими акциями и скупать конкурентов. А еще можно будет грабить чужие караваны! - вещал нам о своей задумке их лидер, Эндрю Бойд.

Был он высок, худ, но при этом имел круглое брюшко. У меня всегда вызывали удивление подобные люди - как можно ухитриться иметь пузо при цыплячьей шее и девичьих руках? Но мистер Бойд умел. Столь же тощие ноги в коротких джинсах придавали всей его фигуре вид мультяшного персонажа Гуффи. Еще он носил тонкие и редкие, не очень ухоженные, усы над толстыми губами. В остальном это был типичный молодой американец, увлеченный своей работой.

Еще три волосатых парня, двое из которых были в очках, сидели за нашим столиком и согласно кивали, уничтожая пиво и пиццу, заказанные Расселом.

- Сколько копий своей игры вы рассчитываете продать? - Чарли всегда был конкретен, когда речь заходила о вложения. - И есть ли у вас договор с издательством?

- Нет, нам пока нечего предложить издательству, мы едва закончили писать движок игры, - говорил Эндрю. - Сейчас будем создавать арт-концепцию, у Джимми вон есть на примете хороший художник. Потом - в издательство. Работы еще много, на полгода, может быть, на год. Надеемся тысяч двести продать. По пять долларов.

- Парни, - Чарли, как мы и договорились с ним заранее, пер напролом, - давайте не будем заниматься ерундой. У меня есть к вам дельное предложение. Вы пишите мне, - он оглянулся на меня и поправился, - пишите нам программу, возможно не одну, и получаете за это хорошие деньги. По полторы тысяче на брата в месяц? Как вам такое предложение?

Волосатые очкарики радостно заугукали и заблестели линзами, а вот Эндрю предложение пришлось не по вкусу.

- Чарли, мы взяли кредит в банке под этот проект, мы не можем просто так его бросить. Да и вообще - хотелось создать что-то свое.

- А вы и создадите, - пообещал я. - Назовем нашу программу вашим именем и не знаю насчет двухсот тысяч по пять баксов, но за тысячу по три тысячи за каждую копию - готов обещать прямо сейчас. И безо всяких издателей - все поступления на ваш банковский счет.

Эндрю скептически на меня посмотрел и, скривив свои губищи, саркастически заметил:

- И что за хреновину мы станем лепить? За что кто-то заплатит такие деньги? Разве что за программу управлением движения над аэропортом имени Кеннеди? Такие вещи на коленке не пишутся. Да и с сертификацией будут такие проблемы, что за пять лет не решишь. Не, не наш это уровень.