Другой Путь.Часть 1 - Страница 81

За исключением беззвучно жующей в дальнем углу парочки, посетителей не было. Когда у нас приняли заказ на чикагскую пиццу на тонком тесте, Захар сразу перешел к делу:

- Ну что там с Чарли нарешали?

- Чарли поступил неправильно, и это, Зак, не только наша точка зрения. Все, как и предполагалось - деньги вернуть, Чарли приказано уволить насовсем. И не жалеть. Вместо него человек будет попозже. Наверное. Я не очень понял, видимо, для Павлова поступок Чарли тоже был неожиданностью.

- Да уж, наворотил Чарли.

- Как он, кстати?

- Да жив, что ему сделается? Завтра выписка должна быть. Поедет домой свои кости лечить. А там как?

Я понял, что он имеет в виду Москву.

- Так, как я и говорил. Только в реальности выглядит все гораздо ярче и насыщенней, чем в памяти. Холодно, многим голодно. Но в глазах блеск и желание все поменять. Правда, еще не очень знают - что будут менять и как?

- Я тоже соскучился. Ночью снится. Березы, луга, все такое... Как на картинке, - пожаловался Захар.

- Съезди в Канаду. Там все это есть. Отведи душу. А года через три можно будет и... к оригиналу в гости наведаться.

- Я уж дождусь. Рассел интересовался твоим отсутствием. Я сказал Чарли, что ты уехал в Лондон - смотреть Сити и пытаться вылезти на их площадку. Так что твое отсутствие замотивировано, но если станет спрашивать - выкручивайся сам.

Мы на самом деле не проговорили детально причину моего десятидневного отсутствия - сказался невеликий опыт планирования таких операций. Как бы не засыпаться в дальнейшем...

Нам принесли порезанную на квадраты пиццу, к которой я уже привык почти как к пельменям. Миловидная официантка - если бейджик не врал - Дженни, доложила противным голоском:

- Чикагская пицца на тонком тесте, две колы. Бон аппетит.

Картинно вертя тощим задом, пошла в угол к желающим расплатиться.

- Во какая! - Похвалил Захар то ли пиццу, то ли Дженни - уточнять я не стал.

Мы дожевали коржи, расплатились с поджимающей губы официанткой, и минут через сорок я уже входил в палату к Чарли.

Он уже сидел на кровати, перевязанный так, словно побывал как минимум в авиакатастрофе.

- Привет, Чарли, - я подержал его за кончики пальцев, выглядывающие из гипсовой трубы на руке. - Как ты?

- Уже лучше гораздо, - он улыбался мне из-под повязки. - Как Лондон?

- Тонет Лондон. Осень, дожди, Темза и дым. На площади Патерностер чисто и благолепно. Джентельмены, что с них взять? Они даже грабят друг друга в белых перчатках. Все как на картинке.

- Посмотрел?

- Насмотрелся. Думать будем, там тоже большие деньги, Чарли. Очень большие. Как бы не больше, чем здесь. Ты давай, выздоравливай. Дела нас ждут великие.

- Да самому уже надоело валяться. Вы только без меня ничего серьезного не начинайте, ладно?

Я пообещал, что мы непременно дождемся его выздоровления, да и в ближайший месяц ничего особенного не предвидится.

Я сдержал слово: весь ноябрь мы с Захаром планировали несчастный случай для Чарли - и без него ничего серьезного не начинали. Ведь он должен был стать главным участником предстоящего события.

Новостные каналы девятнадцатого ноября захлебнулись необыкновенной новостью - в России правительство и компартия разрешили частную инициативу. Появился закон, легализовавший "подпольные" доходы. Перестройка прочно встала на рельсы. Теперь ее главный лозунг звучал не по-горбачевски "каждый на своем месте должен ответственно делать свое дело", а прямо-таки по-бухарински "обогащайтесь!". Правда, незабвенный родитель "диалектики стакана" и "любимец партии" имел в виду по большей части крестьянство. Теперь же разрешалась частная инициатива практически везде: "все, что не запрещено - то разрешено". И в стране скоро появились другие "руководящие и направляющие центры", действующие на законных основаниях. На самом деле этим вроде бы полезным законом было позволено оппозиции внутри страны - национальной или политической - иметь и высказывать свои убеждения не опасаясь, что однажды придут ребята из ОБХСС, как происходило это раньше и прикроют нарождавшуюся демократию банальным обвинением в расхищении социалистической собственности. Кто женщину кормит, тот ее и танцует. Если у коммунистов денег нет, а у Маматкула деньги есть - я стану слушать Маматкула, и делать то, что попросит выполнить этот хороший, достойный человек.

Рассел появился в офисе в конце ноября - как раз в разгар скандала "Иран-контрас", когда Оливера Норта уволили из аппарата Совета национальной безопасности, а Ронни Рейган уже прикидывал - стоит ли уходить в отставку?

Он пришел, опираясь на трость, но сам. Захар, поехавший с утра к Расселу домой, шел чуть сзади, страхуя. Чарли был доволен своим здоровьем, делами и успехами. Немножко расстраивало его, что рокеры так и не были найдены, но он не терял надежды. Да и полицейский инспектор заверил нас, что если они в Кентукки, то из штата им не выбраться. Мне было забавно наблюдать его наглую самоуверенность - Захару на днях пришла почтовая открытка, стоимостью в тысячу долларов - ровно столько, сколько он остался должен бородачам. На открытке два довольных абсолютно лысых - как бильярдные шары - парня в гавайках что-то удили в море. Отправлена она была с островов Бимини.

Два дня мы вместе делали то же самое, что и всегда: грузили наших брокеров ордерами, отправили Джоша в Калифорнию - присмотреться и провести переговоры о приобретении тамошних виноградников - все было как обычно.